Газеты и журналы > Регионы > Ситуация на газетном рынке регионов:

На российском Дальнем Востоке - советская власть навсегда

Журналисты Владивостока выглядели совсем ручными, когда поднимали свои бокалы на дне рождения Евгения Наздратенко, могущественного губернатора Приморского края на российском Дальнем Востоке. Затем они подарили ему дартс с изображением Анатолия Чубайса, непопулярного реформатора-рыночника и одного из политических противников Наздратенко. "Какая противная рожа", - проворчал губернатор.

Эта сцена, заснятая операторами российского коммерческого телеканала, заставила московских журналистов задуматься над тем, не будут ли и они низведены до такого состояния как и журналисты Владивостока после вероятного избрания нынешнего и.о. президента, бывшего сотрудника КГБ.

Действительно, случай с корреспондентом Радио "Свобода" Андреем Бабицким, подвергавшимся избиениям во время заключения, не воодушевил тех, кто хотел бы отклониться от официальной линии освещения "антитеррористической операции" в Чечне. Вместе с тем, национальные СМИ все еще пользуются одной из главных свобод, доставшихся в наследство от эпохи правления Бориса Ельцина. Прокремлевские телеканалы нашли способ привлечь телезрителей к просмотру своих новостных передач о Путине: они показывают популярные западные кинофильмы до и после этих новостей. Но россиянам, которые хотели бы узнать новости о других 10 кандидатах, достаточно переключить телевизор на канал НТВ или почитать либеральную прессу. И пока программа "Куклы", российский эквивалент "Spitting Image", будет оставаться такой же остроумной и такой же непочтительной, не может быть и речи о цензуре советского типа.

Но этого нельзя сказать о Владивостоке. Наздратенко, один из губернаторов, которые правят в своих регионах как средневековые герцоги, никогда не скрывал своего неуважения к местной прессе. Один журналист, Дмитрий Гайнтуддинов вспоминает, как однажды, после того как в газете была опубликована его статья, содержавшая критику в адрес губернатора, Наздратенко приехал в редакцию газеты и кричал: "Где этот противный Гайнтуддинов? Почему ты нас критикуешь? Может быть потому, что ты татарин?"

Журналиста местной радиостанции преследовала милиция, и он был вынужден уехать из края, когда вооруженная милиция закрыла "Радио Лемма", единственную во Владивостоке независимую радиостанцию. Официальным объяснением было то, что в офисе радиостанции не соблюдались меры противопожарной безопасности: в здании хранилась канистра с горючим для электрогенератора. По словам сотрудников радиостанции, горючее было необходимо для работы генератора, поскольку местные власти пытались заставить замолчать эту радиостанцию, отключая электроэнергию.

Именно во Владивостоке находился в тюрьме журналист Григорий Пасько, рассказавший о том, как хранятся российские ядерные отходы. Находясь в заключении, он написал много заметок о российской тюрьме, вызвавших самую негативную реакцию у ФСБ и Наздратенко.

Независимость губернатора находит отражение во внешних атрибутах. Без них он ничто. У него есть собственный флаг с изображением тигра в одном из углов. Он выиграл выборы в декабре, но его кампанию вряд ли можно назвать честной. Милиция совершила налет на штаб-квартиру Виктора Черепкова, бывшего мэра Владивостока и одного из ведущих оппозиционных кандидатов. После ареста руководителя предвыборной кампании, милиция конфисковала тысячи листов с подписями избирателей в поддержку Черепкова и разгромили его офис.

Валерий Башкин, корреспондент одной из газет, издающихся во Владивостоке, сообщил журналисту из "Индепендент", что несмотря на то, что жизнь в Приморье очень тяжелая, здесь не проводятся "манифестации протеста". Население всегда было лояльным по отношению к властям".

Наздратенко, в свою очередь, в знак признательности за предоставленную ему свободу действий в крае, проявляет к Кремлю лояльность, граничащую с подхалимством. Недавно он произнес хвалебную речь в честь Путина, в ответ на которую новый хозяин Кремля с юмором заметил: "Евгений Иванович, Вы хвалите меня, как будто я уже умер". Даже, если у Владивостока уж нет никакой надежды, то, возможно, для остальной России еще не все потеряно.

Патрик Кокберн